Свой бизнес: производство акрила. Технология производства акрила ::

Константин Ламин занялся бизнесом ещё на втором курсе института и с тех пор ни дня не работал по найму. У серийного предпринимателя были компании в разных сферах: хайтек, IT, юридической, медиа. Примерно полтора года назад обстоятельства сложились так, что ничего этого в живом виде не осталось. Тогда он решил заняться тем, что давно нравилось – дизайном светильников. Как до этого дошло и что из этого вышло – Константин Ламин рассказал порталу obumage.net.

Первый опыт

В институт я пошёл заниматься искусственным интеллектом. Наверное, сыграла свою роль фантастика. Программирование мне нравилось, давалось легко. Но чтобы что-то делать в этой сфере, нужны были ресурсы. На втором курсе я занялся бизнесом. Это было совместное предприятие – пятеро студентов, которые разрабатывали софт на заказ. Конечно, всем хотелось заработать денег. Но нами двигало ещё и то, что в техническом плане институт сильно отставал, а нам интересно было разобраться, как реально сегодня работает индустрия.

Я там со временем стал кем-то вроде директора – искал заказы, организовывал процесс. Но и софт тоже писал. За что мы только не брались! Студенты же – мозгов много, идей ещё больше. Делали систему автоматизации морской страховой компании, банковскую систему криптографии. Автоматизация уже тогда была перспективной нишей. Но не так-то просто взять подряд у крупного предприятия, когда у каждого есть своя придворная конторка.

В таком виде компания просуществовала до пятого курса. Честно говоря, бизнес у нас был дохленький, прибыль – от случая к случаю. Ни у кого из партнёров особенной предпринимательской жилки не проявилось. Закончив институт, все разбежались кто куда: один уехал в Финляндию, другой связался с Oracle и т.д. Все нормально устроились.

А я оказался один – в приличном офисе, который снял на перспективу в центре города. Что делать? Из ступора меня вывел старший товарищ, предприниматель. «Радуйся, – говорит, – от балласта избавился!» Я подумал – а, может, и правда. И дальше стал работать один.

Набрал людей, мы начали активно торговать софтом, появились деньги. Я решил расширяться. Вместе с бывшим прокурором открыл юридическую фирму «Титан-консалтинг» на Литейном. В основном, продавали допуслуги тем, кто у нас покупал юридический софт. На тот момент сложилась уже большая база.

Одно время мы были даже одним из основных регистраторов, но через пять лет я из этого бизнеса вышел. Главная причина – у нас просто нет такой формы партнёрства с адвокатами, при которой они бы не уводили клиентов. Скажем, на Западе адвокат сто раз подумает, прежде чем на это пойти – он может вылететь из пожизненного партнёрства, потерять позиции в рейтингах, степень. У нас ты вкладываешь деньги в поиск клиентуры, а потом она кусками отваливается вместе с адвокатами. Да и вообще, оказалось, что этот бизнес – не про мозги, а про связи и «вот это вот всё». В общем, вышел.

Поход на Запад

В IT-разработке я видел две перспективы: сидеть на заказах или делать что-то своё, чего на рынке вообще нет. Опыт показывал, что развиваться за счёт крупных контрактов не получится. Дело не в конкуренции, просто у кого-то есть родственник-министр, а у кого-то нет. Но и с собственными разработками тоже было грустно – этот рынок в России в 2000-м году был копеечный. Оставалось идти на Запад. Ну, почему бы и нет?

Мы решили разработать систему распознавания речи. Я с помощью своего научного руководителя нашёл людей, собрали команду. Сделали прототип и поехали на выставку SpeechTek в Нью-Йорке. Там – стенды, музыка, шум. И у всех распознавание в таких условиях работает плохо, а у нас – хорошо! Пошла пресса.

Воодушевлённые успехом, мы решили обратиться напрямую к большим заказчикам, чтобы продать им свою технологию. И столкнулись с местным квасным патриотизмом. Например, Hewlett Packard выпускал наладонник (карманный ПК) – это был продукт, в который мы идеально попадали со своим ПО. Мы говорим: «Попробуйте, всё работает, вам нужно только микрофон поставить». Они отвечают: «Извините, мы работаем с IBM». Мы: «Ну, работайте, но у них же нет такого продукта, а у нас есть». Они опять: «Вы не поняли. Мы работаем с IBM». Таких попыток было несколько – и все без толку.

Многие проекты в сфере high tech кроме удовольствия и знаний ничего мне не принесли. Но это тоже немало, не на яхту спалил и не на домик

Не вышло с B2B, пошли в B2C. В 2002 году сделали речевой органайзер – по-моему, первыми в мире. Можно было поставить себе программу – и не писать, а наговаривать контакты, задачи и т.п. За эту разработку мы получили первый приз в конкурсе Best Software Award. Второй, кстати, достался IBM.

Этот софт мы успешно продавали, пока функцию распознавания речи не подмяли под себя Google и Apple, встроив её в операционку. В какой-то момент спрос просто иссяк.

В это время в России при министре обороны Сердюкове была предпринята попытка привлечь успешные частные компании к разработке военных технологий. К нам обратились через РУССОФТ насчет интерфейса для систем экипировки «Ратник». Получили приглашение поучаствовать в программе, представили прототип на выставке в Кубинке и победили в конкурсе. А дальше проект завяз: до нас доходили сведения, что какой-то подполковник нас продвигает, но контракт на электронику уже отдали другому предприятию. В итоге на «Ратник» урезали финансирование. И Минобороны сказало: упс, ребята, извините.

Было весело

В общем, за 20 лет предпринимательства я многое успел попробовать. У меня была международная IT-компания Speereo Software UK, локальный IT-аутсорсер ComputerProf, юридический бизнес, продюсерская компания (подразделение «Титан-информационный сервис»), даже агробизнес – купил землю в Ставрополье, которую сдаю местным фермерам.

У всех этих проектов сложилась разная судьба. Например, убыточный IT-аутсорсер (обслуживание IT-инфраструктуры небольших компаний) увёл директор – и быстро закрыл. Думал, что я его с деньгами обманывал. Там невысокая прибыль, много «леваков». Всё, что зарабатывали от обслуживания пары сотен клиентов, вкладывали в расширение.

Веселее всего было в IT и высоких технологиях. Миллионы пользователей. Контракты на исследования с Toyota, Intel, Sony, Nokia. Мы сделали автомобильную систему распознавания речи – можно было управлять голосом. Придумали несколько решений для мобильных телефонов. Прошерстили весь «крупняк» в мире и всю VC-грядку в России. Вступили в Сколково (как по мне – мёртворожденная затея). Даже Google хотел нас купить, но не срослось.

Примерно полтора года назад обстоятельства сложились так, что ничего этого в живом виде не осталось. И я решил заняться дизайном светильников.

Да будет свет

На самом деле мне давно уже хотелось зарабатывать тем, что нравится, и не превращаться постепенно в злобного корпората. Чтобы не было лишней суеты и постоянной паники. Но «институт, экзамены, сессия».

У этого перехода от бизнеса к ремеслу есть ещё одна причина – некое крушение иллюзий. Я сейчас говорю не про уверенность в себе: в этом плане бизнесмены – бешеные оптимисты. Без этого никак. Я говорю про иллюзии такого плана, что ты можешь играть по правилам и оставаться порядочным человеком, не носить деньги направо и налево. А если не играешь по правилам, то надо заниматься чем-то попроще, в формате «человек – человеку».

Если делаешь своё дело хорошо – материально всё устраивается. Это не значит, что о прибыли не надо думать. Надо – но во вторую очередь

На моей улице расположено несколько магазинов светильников – я, как ребёнок, мог часами завороженно смотреть на некоторые произведения. Много лет я дарил хорошие светильники по случаю и без. Листал каталоги в интернете. В какой-то момент обратил внимание на несколько интересных ниш в этом бизнесе.

Во-первых, крупногабаритный свет. Я хотел подарить сестре шестиметровый пролётный светильник для спиральной лестницы – и не нашёл такой в России. Понятно, почему. Потому что везти дорого, объёмный вес большой, высота у всех разная.

Вторая ниша, которую я увидел – это дизайнерский свет, который традиционно поставляла Европа. Но в последние годы Европа сильно подорожала, а при этом окончательно превратилась в Китай. Наконец, третья привлекательная ниша, которую я увидел – светильники из дерева. У нас оно дешевле, чем везде.

В общем, я решил, что на этом рынке есть место. Осталось проверить – смогу ли я? Сделал небольшую коллекцию. Показал её знакомым дизайнерам. Они говорят: «Круто». После этого уже начался какой-то бизнес.

Самое сложное – это дизайн

Делал всё сам. Навык у меня был: когда мы производили электронные устройства, сами делали и начинку, и корпуса. В технологии я разбирался. Какие-то методы обработки дерева постигал в процессе.

Самое сложное в производстве света – это дизайн. Я этому не учился, это врожденное. Без вкуса в дизайне делать нечего. Но плохо, если дизайнер рисует то, что не понимает, как сделать. Обычно это заканчивается массой переделок и непонятным продуктом на выходе.

Я выложил фотографии в соцсети – и довольно быстро про меня узнали представители крупной сети магазинов света, позиционирующей себя как немецкая компания. Предложили сделать серию под совместной маркой. От меня требовалось придумать пять концептов, которые мы могли бы пустить в производство. Это была новая планка – европейский уровень. Задача интересная и прибыль обещала быть хорошей – стоимость светильников в коллекции доходила до 70 тысяч.

Но пока я делал коллекцию, магазины сменили концепцию – ушли в бюджетный сектор. Раньше у них были хорошие вещи, которые люди перестали покупать, потому что нет денег. Перешли на ширпотреб – народ там теперь толпится. Это жизнь. Впрочем, я не прогадал – распродал коллекцию в течение нескольких месяцев.

Что это за рынок

Производство дизайнерских светильников в России – очень маленький рынок. Более 95% светильников в стране – это Китай и Китай под видом Европы. Понятно, что у тех же итальянцев есть классные вещи. Но то, что показывают на выставке в Милане, в Россию если и возят, то редко и под заказ. Нет спроса.

Потребители малоквалифицированны и слишком бедны в своей массе. Российский светильник в их голове – это то, на чём можно сэкономить. Люди искренне не понимают, как можно просить за торшер 70-100 тысяч рублей. Или миллион-полтора за люстру. Иногда пишут мне гневные письма.

Я заметил, что интерьерные вкусы в России сформированы кино и сериалами. Появился в них лофт – и вот он у нас. Стала популярна «Игра престолов» – пошла мода на «грубое» дерево. Впереди у нас киберпанк. Он уже засветился в сериалах – взять тот же «Видоизменённый углерод».

Уникальный светильник – это дорого. Цена в 50 тысяч рублей – низкая, если речь идёт не о серии. Потому что дизайн и разработка входят в стоимость одной, а не миллиона копий. Технологическая подготовка, оснастка, инструмент, поиски поставщиков материалов и компонентов – тоже. В чём-то, эта ниша похожа на современное искусство. Здесь, помимо уникального дизайна важны прецеденты, знаковые покупатели.

Есть ниши, которые не закрываются китайскими фабриками. Те же крупные светильники для общественных пространств – их везти слишком дорого. Или светильники для храмов – тут нужно быть глубоко в теме. Есть сверхконкурентные ниши – например, технологически простые светильники, копии и «перепевки» известных образцов. В этом секторе российские производители более активны. «Перекитаивать» Китай – это хоть и скучно, но может быть выгодно. Стоимость труда у нас теперь почти сравнялась.

Если говорить про мир, то есть дизайнерские конторы в США и Европе, которые не конкурируют с Китаем, а отстраиваются от него. Делают то, чего ещё нет на рынке, используют другие материалы.

В России никакого сообщества в сфере дизайнерского света нет – слишком малый сегмент. Спасает Pinterest: минимум слов – максимум идей.

Первые уроки

Первыми моими покупателями стали дизайнеры, которые отделывали магазины и кафе. Потом я выставил образцы в партнёрском магазине, там тоже что-то купили. Пошёл в магазины светильников с предложением выставить свой товар. Это был не очень удачный опыт – комиссия убивает рентабельность. Совсем бестолковым оказался поход к дизайнерам интерьеров. Но надо было попробовать.

За год я продал 20 светильников. И кардинально поменял стратегию: от частных потребителей – к общественным пространствам, от готовых изделий – к индивидуальным заказам.

Почему так? Появление дизайнерского светильника в общественном пространстве – магазине, кафе или культовом сооружении – это бесплатная реклама. В частных интерьерах она работает плохо. Не стоит рассчитывать на то, что какой-то крупный бизнесмен порекомендует вас двадцати друзьям. В этой среде пока ещё цветёт показное потребление, и покупать что-то у русских – не круто. Даже если такое случается, заказчик говорит (а иногда и думает), что это Европа.

Работать с частными интерьерами хорошо, когда у бренда уже есть известность. При раскрученном бренде высокая цена никого не смущает. Моя сегодняшняя цель – наработать имя на общественных заказах, а потом – запустить серийные вещи.

Одним из главных удивлений стало то, что дизайнеры интерьеров совсем не смотрят в сторону местных мастерских света. Многие из них сидят на комиссии от салонов. Большая часть заказов от дизайнеров выглядит так: «Видишь вот это (какой-то предмет с выставки или из интернета)? Сделай дешевле». Ну, а мне это зачем?

Чем интересны общественные пространства

Каждый месяц в Питере открывается десяток «концептуальных» кафе. Среди них есть и такие, которые сделаны по уму. Они ищут атмосферные вещи. В таких местах люди готовы платить за уникальность, за красоту.

Кроме кафе есть магазины. Торговых площадей строится много – и их все надо украшать. Причем не только сами отделы внутри, но и коридоры, холлы. Но в эту нишу надо попасть. Пока у меня заказывал светильник только маленький рыбный магазин.

Есть ещё наружные пространства, уличное освещение. Я сейчас делаю серию фонарей в стилистике одного элитного поселка.

И наконец, есть храмовый свет – это отдельная история, очень важная для меня.

Светильник для храма

В эту нишу я попал случайно. Знакомый игумен увидел, чем я занимаюсь, и говорит: а можешь нам светильник сделать? Попробую. Сделал – пошли другие заказы.

Светильники для храмов – это сфера, монополизированная Софрино (художественно-производственное предприятие РПЦ – прим. редакции). Желающих конкурировать с ними особо нет – тут требуется особая стилистика. Иногда встречаются переделки свечных церковных светильников под электричество – но это до первого пожарного.

Несмотря на монополию Софрино, я в эту сферу спокойно зашёл. Возможно, играет роль, что по цене мы дешевле. Мне платит не РПЦ, а их спонсоры.

Сейчас у меня в работе уже пятый такой светильник. Один готов, висит в храме на подворье Валаамского монастыря в Приозерске. Про остальные не могу пока рассказывать. Но два будут в Ленобласти, два в Питере. Все заказы разные, делаются от трёх месяцев до года. Вес – от 20 до 400 кг. Стоимость – от 150 тысяч до трёх миллионов.

Храмовый свет имеет свою специфику. Во-первых, материалы должны быть долговечными – от ста лет службы. Пластик, любой ржавеющий металл исключены. Матовые краски не используются, всё должно быть зеркальным. Нормы по безопасности выполняются на 100%.

Это большие сложные помещения, которые непросто осветить от стены до стены, там направленный свет. Поэтому в большинстве соборов темно. Каким-то настоятелям это нравится, кажется атмосферным. Другие просят, чтобы было светло везде.

В храмы других конфессий я не обращался – как православному, мне понятен символический язык РПЦ, а там он свой. К тому же не православных храмов у нас – единицы.

Если в 2022 году я сделал 20 светильников, в основном, для частных интерьеров, то в этом году я планирую выполнить всего четыре заказа. Все – светильники для храмов, которые в 20 раз больше и дороже тех, что делаются под частника. Количество меньше, но рентабельность выше.

Экономика предприятия

Стартовые вложения составили 200 тысяч рублей. Проект окупился за год, в 2022 году оборот составил около 300 тысяч рублей.

У меня ИП, и пока налоговые каникулы. Кредитных средств я не привлекал, хотя расходов поначалу было много. Эпизодические продажи не покрывали начальных вложений.

В цене нормального по экономике изделия примерно половина – это материалы, компоненты и внешние специализированные услуги (резка, гравировка, окраска, покрытия). Если изделие первое в серии, экспериментальное, то бывает, что затраты больше. Остальное – стоимость моего труда и прибыль. Если на это накинуть 100% накрутки магазина, то это бьёт по мне или покупателю.

В малой серии (5-10 штук) экономика немного другая – там есть место торговой наценке. Нужно нащупать свои хиты, чтобы вморозить средства в серию. Я пока не нащупал. Все были проданы по одному экземпляру. Хотя лично мне особенно нравится деревянная
люстра-балка «Вира». Она получилась очень настоящая, вне времени, символизирует переход от глянца к брутальности.

Преимущество маленького бизнеса – это отсутствие затрат на офис, штат, кредиты и рекламу. Вместо этого – партнёры на ряд технологических операций, долговременные отношения с поставщиками. Всё, что можно, делаешь сам. Не умеешь – учишься. Мне хватает мастерской в собственном доме и накопленного за годы относительного «богатства» оборудования. 

Постоянно ищешь новые технологии, материалы. Питер в этом плане – хороший город. Каждый станок или установка на бывшем заводе теперь – отдельная фирмочка. Есть все технические возможности. Меньше, чем в Китае, зато быстрее и «глядя в глаза». Можно договориться и самому встать к лазерному раскройщику, чтобы рабочий не поцарапал полированный лист.

Помощников я обычно привлекаю, когда нужно собрать и повесить большую вещь. У подрядчиков заказываю покрытие и резку, сложную металлообработку. В этом году планирую привлекать людей на сборку. Наверное, ещё возьму логиста, потому что много времени уходит на транспортировку.

Все заказы, которые были до сих пор, пришли из Санкт-Петербурга, Ленобласти и Москвы. Столица – конечно, более платёжеспособный рынок, и мне бы хотелось на него выйти. Для этого нужны партнёры и рекомендации. Я как раз над этим работаю.

Как всё делается

Работа состоит, в основном, из мечты и реализации. Сначала появляется идея – эффект, технология, форма, материал, – а потом заказчик под неё. Почему не наоборот – сложно сказать. Важный этап – стилистически подогнать одно к другому, поженить идею и заказчика.

Есть консервативные заказчики в плане стиля, но нормально относящиеся к новациям. Есть старые деньги, с партийно-банковским бэкграундом – основные потребители итальянской классики. Но есть и новые – из IT-среды, с хорошим вкусом, пониманием стилей стимпанк, киберпанк, индастриал. Им не надо объяснять, в чём ценности уникальности и «настоящести». Для них это важнее, чем «дорого-богато».

Я не использую имитаций. Настоящие материалы – для меня и проще, и выгоднее. Имитация – это масс-маркет

Использую сталь, медь, серебро, углепластик, дерево, хрусталь, пеньку. Приличный по качеству материал за исключением дерева и хрусталя – импортный. Тайвань, Индия, Германия делают качественный полуфабрикат (полированный лист, трубы). Фурнитура, кабель и крепёж – немецкие. У наших часто просто нет таких позиций.

Материалы я покупаю в магазинах DIY или у их поставщиков. Зачастую материал лучше покупать вообще у тех, кто его обрабатывает (напыление, резка). Некоторые вещи приходится поискать – нержавеющие трубки, например. Или фактурный рифлёный металл – его везут из Германии маленькими листочками, а мне нужны большие листы.

Прочностные требования у меня невысокие, поэтому отбор материала идёт по внешнему виду. Иногда какая-то доска или брус зацепит и откладывается на полку в мастерской, ждёт своего часа.

Лампы, патроны и прочую электроначинку я покупаю исключительно немецких производителей. Они продаются в специализированных питерских магазинах.

Помимо меня в работе над проектами участвует как минимум четыре подрядчика – резка, покрытие драгметаллами, сложная металлообработка и т.д. Всё в Петербурге. У нас много кого можно найти.

Ассортимент

Ассортимент покрывает люстры от 80 см до 16 м диаметром, а также торшеры и настольные лампы в стилях рустик, киберпанк, шале, индастриал, мидсенчури. Последняя коллекция «Киборги» сделана в стиле киберпанк. Она окончательно сформировалась в начале 2022 года, основная идея – сочетание дерева и металла, живого и неживого.

В этом году я больше новинок делать не планирую. Сейчас я сосредоточился на производстве крупных светильников для общественных пространств.

Некоторые светильники так и не получились. Где-то не нашёл материал, технологию. Например, была у меня идея светильника с проекцией на потолок, но заменить элемент, который создает изображение в проекторе, я технологически не смог. Пришлось отложить.

Специфика бизнеса

Этот бизнес целиком строится на личных отношениях. Всё же люди любят красоту. Проще всегда договориться с поставщиком, когда ты наглядно объясняешь. Обычно у них заказчики более скучные, а тут начнешь показывать, пол-офиса сбегается посмотреть. Люди раскрываются, советуют, делятся знаниями, хотят помочь. И так везде.

Уникальность и малосерийность отметают множество технологий – штамповку, например, или литьё. В масс-маркете одна деталь – у меня пять. Но это же даёт и другие выразительные средства.

Валюта влияет – дорожают комплектующие и материалы, да и заграничный свет становится сильно дороже. Сейчас авторский светильник стоит чуть дороже серийного европейского или американского. Это обстоятельство увеличивает рынок для меня.

Есть сезонность. Летом – провал, связанный с ремонтом. Свет все обычно планируют покупать к концу лета, реально покупают осенью. Пик продаж – декабрь. Но в этом году ситуация с ремонтами на меня не влияет.

Есть и ещё проблема: обычно, когда дело доходит до светильников, деньги у заказчиков уже заканчиваются. Нужно понимать, когда приходить. В храме, который строится, мне говорят: через три года приходи. А прихожу я в храм, который уже лет десять стоит, мне говорят: как ты вовремя!

Часто бывает, что люди ищут светильник на замену – спустя пару лет после ремонта. Торшеры вообще редко покупают сразу.

Продвижение и продажи

Название компании я придумал, не особо напрягаясь. В этом бизнесе коммуникации бренда и потребителя спорадические. Покупка светильников – очень редкое событие, никто специально не интересуется брендами, не запоминает их. Выбирают по карману и то, что нравится – зачастую спонтанно. Важно «быть на полке» и наладить коммуникации В2В. А тут важнее репутация, связи. Нужно делать качественные вещи и всё время удивлять.

Реклама в нише дизайнерского света работает плохо. Ну, вот вышла партнёрская реклама на глянце в «Dessert Дайджест» – толку никакого. Это не массовая тема. Да, может сработать контекст, направленный на запрос по элитным подаркам, но пока до него руки не дошли.

Продвижение бренда среди массового потребителя бессмысленно. Нужно выходить напрямую. То есть то, что можно увидеть, пощупать, посмотреть.

В выставках я пока не участвовал. Это месяц работы, приличные вложения. Выхлоп от неё сложно прогнозировать. Разочаровали онлайн-сервисы продаж, онлайн-ярмарки. Их губит отсутствие модерации и сегментирования. Мои изделия там погребены под массой ширпотреба. Вкладывать туда усилия по местной рекламе бессмысленно.

Другое дело – если бы появилась электронная альтернатива глянцу. Например, влиятельный YouTube-канал о дизайне, в том числе предметном. Обзоры классных вещей, воспитание вкуса. Откуда пошло, какой смысл. Это могло бы быть интересно.

Мой клиент – это заказчик. Не дизайнер, не декоратор, не менеджер по закупкам. У меня много знакомых в кругу обеспеченных людей. Я сам так жил. Я знаю, что влияет на их решения. Например, у меня в квартире нет ни одной пластиковой детали. Меня от него просто трясёт.

Продвижение здесь завязано на продукте. Плюс сарафанное радио. Если светильник где-то висит и радует сотни людей, его показывают гостям и обращают внимание на уникальность – вот он тебя и продаёт, а не ты его. Качество и репутация – вот о чем нужно думать. Тогда тебя не стыдно порекомендовать.

Что дальше

Проекту всего полтора года. Я прошел стадию проверки гипотез – по качеству продукта и наличию ниш. В первом вопросе мне было важно услышать мнение профессиональных дизайнеров и закупщиков. Их одобрение многое значило. Подтвердилась гипотеза о том, что хороший продукт на первом этапе важнее маркетинговых усилий. Обещания и эскизы – это здорово, но светильник нужно увидеть, пощупать, включить.

Прямые продажи оказались эффективнее онлайн и офлайн каналов. Реальный эксклюзив оказался выгоднее малых серий. Некоторые крутые западные бренды и вовсе являются компаниями одного удачного продукта. Делают его годами и засуживают плагиат. Так тоже можно.

Сейчас у меня в работе храмовый светильник диаметром 4 метра. На что-то ещё нет ни времени, ни сил, ни желания. Этот бизнес не перевалишь на исполнителей, чтобы самому рвануть ещё куда-то. Да и есть куда двигаться.

Тиражировать такой бизнес можно благодаря мелкосерийному производству. Я планирую привлекать ещё людей – сначала с профильными навыками, затем, может, учеников. Может потом, когда соберусь на пенсию, будут свои молодые дизайнеры.

Меня восхищают маленькие семейные мастерские, которые стали большими и известными, не теряя в качестве. Делают яхты, мебель, светильники. Их становится всё меньше, но эффективные технологии становятся доступны в малых тиражах, растёт спрос на индивидуальность. Будет ренессанс.

Читайте также:

Место на стене – ниша для бизнеса: как заработать на постерах.
Ветер – это сила: как заработать на увлечении яхтингом и мечтах о море.
Палатка XXI века: как заработать на автономном жилье для путешественников.
biz360