Фигурки из папье-маше своими руками (54 фото): осенние поделки и новогодние игрушки для начинающих, изделия из папье-маше с пластилином

Раз в год нанайцы собираются на большой праздник. На нём соревнуются мастера национальных видов спорта, устраиваются гонки на байдарках и оморочках, проводятся выставки декоративно-прикладного искусства, местные кулинары удивляют народ яствами, приготовленными по рецептам прабабушек, а сказители рассказывают и детям, и взрослым легенды, сказки и были.

Вспоминаю, как известная мастерица бабушка Чикуэ Золонговна Киле прежде, чем начать сказку,  обязательно произносила междометие-заклинание: «Ка-а! Ка-а!» По поверьям, оно оберегало рассказ от бусяку – мифических существ, похожих на русских чертей. Слова, как считают нанайцы, обладают магической силой, и если злой дух услышит их, то может как бы «внедриться» в них, помешать добру победить зло, изменить судьбу не только героев повествования, но и тех, кто слушает рассказчика. Чикуэ Золонговна была подлинной хранительницей народных традиций. Одна из её сказок мне особенно запомнилась. И я пересказал её в книге “Олень У”. Там же есть ещё несколько сказок народов Севера.

Фрагменты из книги можно прочитать в Интернете по адресу: http://www.litres.ru/nikolay-semchenko/olen-u/   Там же можно и заказать книгу.

О «снежном человеке» слышали все, о Калгаме, наверно, знают только люди, живущие на берегах Амура. Этого великана придумали нанайцы.  В их легендах рассказывается о великане Калгаме. Он – хозяин гор, скал и рек, ведающий пушным зверем и рыбой.

Повесть «Великан Калгама и его друзья» – это сказка. Она основана на мифах, сказках и преданиях малых народов Севера. В детской литературе уже есть великаны, самый известный из которых, пожалуй, Шрек. И пока никто не знает о Калгаме, родина которого – Амур, Дальний Восток России.

Возможно, вам будет интересно узнать, что кроме американского Шрека существует и российский великан Калгама… Все подробности о книге можно прочитать тут:

www.litres.ru/raznoe/velikan-kalgama-i-ego-druzya/

А вот «Одиночество шамана» – это роман для взрослых. Впрочем, а почему бы и подросткам его не прочитать? Автор первоначально хотел назвать так: «Лярва». Это отнюдь не ругательное слово; оно обозначает мифологическое существо, которое, по поверьям, «присасывается» к человеку и живёт за его счёт как паразит.

«Одиночество шамана» – этнографический роман приключений. Но его можно назвать и городским романом, и романом о любви, и мистическим триллером. Всё это есть в произведении, отрывки из которого можно прочитать по этой ссылке:

www.litres.ru/nikolay-semchenko/odinochestvo-shamana/

Эти три книги доступны всем желающим в различных электронных форматах – и для обычного компьютера, и для планшета, и для телефона. Если вам не хочется вручную набирать в поисковой системе ссылки, то можно поступить проще: зайти на сайт Литрес и уже там в строке поиска набрать имя и фамилию писателя Николая Семченко. Вам “выпадут” ссылки на восемь моих книг, имеющихся на сайте Литрес.

Надеюсь, что вам нравятся сказочные истории и невероятные приключения. Всё это – в моих новых книгах. Буду очень рад комментариям и письмам, которые можно оставлять прямо на сайте Литрес.

А ещё у меня есть задумка. Очень хочется выпустить повесть “Великан Калгама и его друзья” с рисунками мальчишек и девчонок. Кстати, книжка “Олень У” именно так и оформлена, все художники – дети! Если прочитав “Великана”, вы захотите и нарисовать к книге картинки, это будет просто здорово!

В Париже скончалась неподражаемая, талантливая, бесконечно свободная и бесстрашная, сильная и несгибаемая Фатима Салказанова. Её не пугали никакие власти и режимы, она была всегда искренней…

Остался её сын Александр, блестящий музыкант. И остались её друзья. И люди, которых она любила, остались. И её передачи остались… И память о ней…

Из почти последнего интервью с Фатимой Салказановой:

– У Вас много друзей. Все они очень разные. Что привлекает Вас в людях?

– Друзья – самое дорогое, что есть у каждого из нас. Я уже в том возрасте, когда трудно заводить новых друзей. Поэтому все мои друзья, или почти все, – по московской школе, по французскому университету (Сорбонне), по работе. Это люди, к которым я испытываю абсолютное доверие (а они – ко мне), люди порядочные, честные, всегда готовые прийти на помощь друг другу, понимающие друг друга с полуслова. С ними можно и погрустить, и повеселиться. Они не способны на предательство. Я прожила долгую жизнь и два-три предательства все же были. Было обидно, но не трагично. Я просто спокойно «раздружилась» с этими людьми.

Возвращаясь к принципу абсолютного доверия, которое мы испытываем к своим друзьям, хочу рассказать об одном забавном эпизоде. У меня в Париже как-то гостили мои бывшие одноклассницы, с которыми я дружу с первого класса (в те годы обучение было раздельным). И кто- то из друзей возмутился тем, что кто-то в России назначает на высшие руководящие посты своих друзей. А я сказала, что меня это совершенно не возмущает. Среди моих гостей была и Нина Славская, с которой я тоже училась с первого класса. И я сказала, что если бы я была главой правительства, я бы без малейшего колебания назначила ее Министром рыбной промышленности. И не только потому, что ее папа был много лет безукоризненно честным советским министром среднего машиностроения, т.е. атомной промышленности, и не только потому, что Нина прекрасный специалист в своей области. Но, главное, потому, что я знаю, я абсолютно уверена, что Нина не стала бы разворовывать черную икру, через подставные фирмы продавать налево лососину, получать или поощрять взятки. Вот эта уверенность в друзьях, вера в друзей и есть главное, что я ценю в дружбе.

– Есть ли у Вас какой-то девиз или правила, которыми Вы всегда руководствуетесь?

– Девиз – это как лозунг. У меня, конечно, нет никаких девизов. Хотя нет, есть два девиза, доставшиеся от мамы. Первый: «Что бы ты ни делала, делай настолько хорошо, насколько позволяют тебе твои силы, и даже еще лучше». Второй – «Каждый человек, который умеет читать, умеет готовить». Оба эти наставления мамы мне в жизни очень пригодились.

– О чем Вы мечтаете сегодня?

– Хотелось бы до самой смерти не потерять интереса к жизни, интереса к происходящему в мире. До самой смерти читать, ходить в театр, на выставки, на концерты, путешествовать, общаться с семьей, с друзьями. Увы, в 70 лет это все из области мечты. Но я – человек политизированный, хотя не состою и никогда не состояла ни в одной политической партии. Поэтому у меня есть и довольно политические пожелания. Хотелось бы, чтобы Россия стала великой и всеми уважаемой державой. Я уверена, что это не за горами. Хотелось бы, чтобы была объединена Осетия, которую недальновидные руководители когда-то разделили на две части, не подозревая, что административная граница может превратиться в границу государственную. Хочу надеяться, что и это объединение не за горами. А еще хотелось бы в начале лета съездить в Москву и в Осетию и не на 10 дней, как обычно, а месяца на полтора.

– Ваше профессиональное напутствие молодым журналистам.

– Я могу, конечно, дать какие-то советы и профессиональное напутствие. Но разве молодым людям нужны советы и напутствия стариков? Хороший, благородный, достойный молодой человек останется таким до старости. Остальным не помогут никакие советы.

Но молодым журналистам могу сказать несколько слов. Журналист, как мне кажется, должен быть человеком с принципами, с твердыми убеждениями. Не предавать и не продавать их. Защищая свои убеждения, не бояться плыть против течения. И еще один чисто профессиональный совет: проводить четкую грань между новостью и комментарием. Новость – это факт, который одинаков для всех. А вот комментировать этот факт каждый может по- своему, никогда, ни при каких условиях не забывая о том, что факт и комментарий – совершенно разные вещи. К сожалению, об этом забывают многие российские журналисты. Поэтому один и тот же факт в разных СМИ подается по-разному. Но, конечно, главный совет, это тот, с которым когда-то выступил А.И.Солженицын: «ЖИТЬ НЕ ПО ЛЖИ». Это касается и личной жизни и профессиональной деятельности человека. И распространяется не только на журналистов.

Госпожа М разбудила Ольгу телефонным звонком в половине пятого утра. Та спросонья даже и не поняла, что звонит ей бывшая коллега, давным-давно уехавшая в Соединенные Штаты. «Ах, как вы там, бедные, живёте?! – запричитала госпожа М. – Вот я сейчас сижу на третьем этаже личного особняка, смотрю по плазменному телевизору репортаж из голодной России…»

Ольга изумилась: «С чего это ты взяла, что Россия голодная?» Госпожа М всхлипнула: «Так ведь санкции же! Всё у вас дорожает не по дням, а по часам. А я вот вчера ходила в магазин для .., – она кашлянула, -… в общем, есть у нас тут магазинчик со значительными скидками на продукты питания. Представляешь, какие дураки? До конца срока годности товара полмесяца, а они уценяют и в этот магазин отправляют на реализацию… Всё дешево! Вот я сейчас апельсиновый мармелад ем…»

– А у меня всё своё – и варенье, и всякие заготовки огородные, и картошка с моркошкой, – парировала Ольга. – Всё экологически чистое. Сама выращивала! А мармелад, кстати, вредно в нашем возрасте есть: в нём сахар.

– Ой, так и знала: Россия всё ещё дремучая страна, – оживилась госпожа М. – Я беру мармелад с сахарозаменителем. И картошку только мексиканскую беру, у нас тут один мексиканец лавочку открыл, совсем дешево продает! Картошка у него на каком-то специальном оборудовании обрабатывается. Знаешь, почистишь, оставишь в мойке хоть на три дня, а она всё беленькая такая!

-Химическая, значит, – определила Ольга. – Я бы такую и свинье не скормила.

– Много ты понимаешь, – вдруг рассердилась госпожа М. – У нас всё высшего качества! Вот сижу я на третьем этаже особняка…

– И что? – перебила Ольга. – У нас, кстати, половина пятого утра. В такую рань звонят только по какому-то важному делу…

– А у меня плазменный телевизор во всю стену, смотрю его и переживаю за Россию, – продолжила свою песенку госпожа М. – Я березку возле особняка посадила. Зять хотел канадский тополь посадить, но я настояла: нет, берёзку! Вот теперь как гляну на неё, так кровью сердце обливается. Как-то там Россия? Моя дочка работает в хорошей компании, зять – тоже. Ну и что, что он негр?! Зато теперь Надечка гражданка Америки, а их дети по определению американцы. У них три машины, купили недавно  в рассрочку зеленый газон – укладывать будут, везде мебель отличная, кухня огромная…

И лился, и лился из неё поток восхищения жизнью в Америке. Американцы-то, между прочим, дураки: пенсию ей дали (а она и в России успела пенсию оформить),  бесплатные клубы по интересам наоткрывали – ходит, правда, в те, где обеды нахаляву…

Ольга, обезумевшая от этого словоизвержения, вдруг сказала:

– Да лучше я при санкциях буду жить, чем с телевизором во всю стену! – и положила трубку.

Когда она рассказывала мне об этом звонке, я вспомнил: госпожа М звонила ведь и мне. Как раз я из Сицилии вернулся. И тут – звонок: «Ах, бедненькие… Ах, санкции!»

– С чего ты взяла, что мы такие бедненькие? – спросил я. – Будто у вас все богатенькие.

– Ну вот, сижу я на третьем этаже…

– В рассрочку особняк-то купили? – поинтересовался я. – Сколько лет ещё выплачивать денежки за него?

– Одиннадцать, – сказала госпожа М и осеклась. – Но это неинтересно. У нас три машины…

– Тоже в рассрочку?

– А тут всё в рассрочку. Дебильная страна! Я её терпеть не могу, всё тут не по-нашему, но жить хорошо: всё дешево, всё доступно…

– YouprobablywellknowAmericanEnglish?

–

спросиля.

– Чего? – переспросила госпожа М.

– Спрашиваю: ты наверно хорошо знаешь американский английский? – уточнил я. –

Alwayswanted to learnthe subtleties…
– Не пойму, чего это ты передо мной выделываешься, – обиделась госпожа М. – Не знаю и знать не хочу языка америкосов!  У нас тут много русских, мы по-нашему говорим…
– И всё-таки стоит знать хотя бы американский английский, -сказал я. – По крайней мере, в других странах не пропадёшь – многие сейчас на английском говорят…
– А начерта мне другие страны! – взвилась госпожа М. – Нигде не бывала и не хочу! Мне и Америки хватает…
Мне стало скучно. Сказал, что, извини, дела – и положил трубку. Говорить с ней было просто не о чем. А звонила она, видимо, только затем, чтобы похвастаться, как живётся ей хорошо в стране, которую она, в общем-то, не уважает. И для которой всегда будет чужой. Но кормушка там, видимо, всё-таки лучше, чем в России?