Фантастический рассказ Николая Караева «Иммор Павел» – Афиша Daily

Моряк, ученик набокова, конспиратор: что мы знаем и не знаем о томасе пинчоне

Одна из немногих достоверных фотографий Пинчона, 1955 год. © Bettmann / GettyImages.ru
Автор: Егор Михайлов

8 мая исполняется 80 лет Томасу Пинчону — вероятно, крупнейшему из ныне живущих англоязычных авторов. К юбилею классика, известного своим уединенным образом жизни, «Афиша Daily» собрала все, что о нем известно, — строгие биографические сведения, воспоминания мемуаристов и предположения ученых.

В 1636 году британский колонист Уилльям Пинчон основал на востоке североамериканского континента поселение Агавам, а чуть позже переименовал его в Спрингфилд — в честь своего родного городка в Эссексе. Три сотни лет спустя здесь родился Майк Скалли, один из шоураннеров мультсериала «Симпсоны», действие которого происходит в Спрингфилде. А уже в начале нового века на пару серий в «Симпсонах» появился самый загадочный американский писатель и самый известный представитель своей фамилии Томас Рагглз Пинчон. Эти события, судя по всему, между собой никак не связаны, но всякий разговор об этом авторе непременно сопровождается легким чувством паранойи.

Томас Пинчон родился в 1937 году на Лонг-Айленде. Его первые литературные опыты относятся к старшим классам. Преимущественно он строчил под псевдонимами фантасмагорические колонки о собственных учителях, одноклассниках и наркотиках. Тогда же появился и первый рассказ, в котором сложно не увидеть контуры его будущих романов. Это была история о Второй мировой и опасностях идеализма: «Любая твердая приверженность к абстрактному состоянию выливается в неприятные вещи вроде войн».

В 1953 году Пинчон отправился в городок с античным именем Итака, чтобы поступить в Корнеллский университет: он планировал изучать инженерную физику. Этот выбор многое о нем сообщает: прикладная дисциплина считалась самой сложной программой Корнелла, а ее студентов один из преподавателей называл «интеллектуальными Суперменами». Еще больше о Пинчоне говорит то, что два года спустя он бросил учебу и отправился на флот. Впрочем, никто доподлинно не знает, что вдруг толкнуло его на этот шаг: Джон Краффт, редактор журнала Pynchon Notes, робко полагает, что виной тому могла быть несчастная любовь или желание повидать мир. Но «никто доподлинно не знает» — фраза, которая подходит для описания всей жизни Пинчона.

Пинчон служил под командованием вице-адмирала Чарлза Брауна на средиземноморском Шестом флоте — как раз в год Суэцкого кризиса. Именно тогда Пинчон, по собственному признанию, превратился из романтика в классициста: «Другие люди были интереснее меня, и, следовательно, писать нужно было о них».

В 1957 году Пинчон вернулся в Итаку — на этот раз для того, чтобы изучать английский язык. Вроде бы одним из его преподавателей был Владимир Набоков, только что опубликовавший в Париже «Лолиту».

Неизвестно, на какие из набоковских курсов был записан Пинчон. Вероятнее всего, он выбрал программу «Мастера европейской литературы», на который собиралось столько народа, что лектору негде было припарковаться. Соблазнительно представлять, как один великий автор распознает талант в другом, учит его премудростям ремесла и благословляет. Но эти домыслы нельзя назвать даже натяжкой: Пинчон впоследствии вспоминал лишь чудовищный акцент своего преподавателя, а Набоков о студенте не говорил вовсе. Зато Вера Набокова рассказывала о странном почерке будущего писателя: он имел манеру сочетать курсив и печатные буквы. Какие-либо официальные документы, которые могли бы пролить свет на учебу Пинчона в Корнелле, либо недоступны, либо потерялись, а немногочисленные известные однокурсники молчат. Набоковский биограф Брайан Бойд в «Американских годах» упоминает одного безымянного слушателя: «Как-то после лекции один студент подошел к Набокову, держа в руке «Лолиту» в издании «Олимпии», и молча поклонился». Вот и о Пинчоне известно не больше, чем о том студенте.

Его соседом по общежитию был Ричард Фаринья, полная противоположность Пинчону: рубаха-парень, любитель шумных компаний. Он успел написать только один роман «Если очень долго падать, можно выбраться наверх» (неформальная рецензия Пинчона на эту книгу состояла из фразы «… [обалдеть] можно»), а сам Пинчон посвятил ему «Радугу тяготения». Другим его однокурсником был Джулс Сигел. Он вырос в большого журналиста, писавшего о Бобе Дилане и Брайане Уилсоне, но в истории литературы остался автором статьи с эталонным заголовком «Кто такой Томас Пинчон… и почему он сбежал с моей женой?» Как и многие реальные свидетельства о жизни писателя, она сильно уступает в увлекательности разнообразным теориям: «Том Пинчон был тихим и аккуратным и всегда верно делал домашнюю работу. <…> Он жил на 25 долларов в неделю и прекрасно распоряжался этой суммой, не прогуливал занятия и всегда получал отличные оценки». Крисс Джолли, та самая жена Сигела, свидетельствует о Пинчоне смелее: «Он разбил не один брак, поскольку был слишком застенчив, чтобы найти себе собственную пару». Пожалуй, эта невинная фраза так и осталась самой скандальной характеристикой писателя.

Выпустившись, Пинчон некоторое время подумывал заняться написанием либретто и даже подавал заявку в Фонд Форда, козыряя знакомством с Набоковым и предлагая идею оперы по мотивам «Марсианских хроник» Брэдбери. Однако в 1960-м он отправился в Сиэтл, где устроился техническим писателем в Boeing и приступил к своему первому роману «V.». Читатели от этого пинчоновского опыта только выиграли: работа в Boeing стала источником вдохновения для многих эпизодов его ранних книг. А вот сам автор пребывание в Сиэтле называл кошмаром и со свойственной ему добротой замечал: «Не живи в этом городе люди, он был бы прекрасен». Вскоре Пинчон ушел из Boeing, поклявшись никогда больше не работать на корпорации, и отправился в Мехико, где читал Борхеса, переводил Кортасара и писал «Выкрикивается лот 49» .

Роман «V.» вышел в 1963 году и запустил карьеру писателя Пинчона в стратосферу. За свой дебют автор получил премию Фолкнера, «Лот 49» (1966) принес ему премию Национального института искусств и литературы, а «Радуга тяготения» (1973), написанная уже в США, стала лауреатом Национальной книжной премии и была номинирована на Пулицера: жюри, однако, сочло роман «нечитаемым», «напыщенным» и «непристойным» и предпочло вообще никому премии не давать. Надо полагать, автор не слишком огорчился: премии он не жалует. От медали Национального института искусств и литературы он отказался, ответив письмом — настолько вежливым, что почти оскорбительным: «Пожалуйста, не навязывайте мне то, чего я не хочу. <…> Я знаю, что должен вести себя лучше, но, кажется, есть только один способ отказаться, и этот способ — просто сказать «нет». А на вручение Национальной книжной премии Пинчон отправил комика-левака Ирвина Кори, чем окончательно запутал читателей.

После этого Пинчон взял большой перерыв, исчезнув не только из публичной, но и литературной жизни: за 24 года между «Радугой тяготения» и «Винляндией» он опубликовал только сборник рассказов да несколько эссе. Он продолжал писать (один из друзей помнит, как еще в 1970-м видел первые черновики романа «Мейсон и Диксон», изданного в 1997-м) за занавешенными окнами, скрытый ото всех. Злые языки утверждали, что нет вовсе никакого Пинчона, а книги за него сочинял другой затворник — Сэлинджер. Ему же сторонники этой теории приписывали и последующие романы Пинчона, но в 2022 году Сэлинджер умер, а книги продолжали выходить, и конспирологам пришлось искать другие объяснения.

Версий, на их счастье, хоть отбавляй. В авторстве романов Пинчона подозревали едва ли не половину американских писателей — как по отдельности, так и коллегиально. На самого Пинчона повесили роман Эдриана Джоунза Пирсона «Страна коров» и письма бездомной женщины Ванды Тинаски (последняя теория отчего-то настолько задела Пинчона, что однажды он — невиданное дело — лично позвонил на CNN, чтобы заверить журналистов, что к Ванде он не имеет никакого отношения). Самым же экстравагантным кажется предположение о том, что Пинчон был террористом Унабомбером, рассылавшим бомбы по университетам и авиакомпаниям. Связать параноика-конспиратора и главного певца паранойи, борца с технологиями и автора статьи «Хорошо ли быть луддитом», тихоню с бомбой в кармане и знаменитого затворника — идея настолько заманчивая, что и после того, как личность Унабомбера была раскрыта, многие предпочитают обвинять власти в выгораживании настоящего террориста.

Вернувшись через четверть века с «Винляндией» (которая критикам скорее не понравилась, а вот Салману Рушди — наоборот), Пинчон быстро набрал обороты — будто никуда и не исчезал. В 1997 году вышел исторический роман «Мейсон и Диксон», в 2006-м — «Against the Day» (устойчивого перевода заглавия на русский пока не существует); через неслыханные для автора три года появился «Внутренний порок», еще через четыре — «Край навылет». Из живого классика Пинчон вновь превратился в актуального писателя, стал появляться в списках претендентов на Нобелевку — его даже попытались экранизировать. В середине 1990-х BBC взялась было за «Радугу тяготения», но надорвалась. Отснятый материал позже попал в немецкий документальный фильм о ракетной индустрии нацистов «Prüfstand VII» — надо полагать, такой ироничный сюжетный поворот пришелся Пинчону по вкусу. Американский режиссер Алекс Росс Перри («Послушай, Филип») достиг больших успехов: у него не было бюджета и прав на использование имен героев книги, зато был осьминог и Кейт Лин Шейл из «Карточного домика». Критиков «Имполекс» озадачил, а зрители его не заметили вовсе.

Фрагменты «Имполекса» — вольной экранизации «Радуги тяготения»

Единственная полноценная экранизация Пинчона — обаятельный «Внутренний порок» Пола Томаса Андерсона — вышла в 2022 году. Само собой, слухи о том, что автор снялся в небольшой роли, появились сразу. Режиссер и представители Пинчона хранили таинственное молчание, но Джош Бролин все-таки проговорился. С тех пор зрители ищут писателя в каждом кадре фильма и видят его то в эпизодическом докторе (им, впрочем, оказался постоянный андерсоновский актер Чарли Морган), то в секундном отражении в зеркале. Зато доподлинно известно, что голос Пинчона можно услышать в буктрейлере романа.

Впрочем, это не единственное появление отшельника в публичном пространстве. Еще в 1994 году создатели ситкома «Шоу Джона Ларрокетта» решили посвятить один из эпизодов Пинчону. По словам сценариста, автор лично одобрил сценарий, но потребовал, чтобы герои не называли его Томом (только Томасом), и попросил упомянуть в скетче психоделическую группу 13th Floor Elevators. Десять лет спустя он озвучил сам себя в двух эпизодах «Симпсонов», вдоволь поиздевавшись над своим имиджем «писателя без лица»: даже в анимированном виде он носит на голове бумажный пакет с прорезями для глаз.

Тот самый эпизод «Шоу Джона Ларрокетта»

Наконец, в 1997 году Пинчон попал в кадр съемочной группы CNN. Узнав об этом, писатель позвонил в редакцию: раз уж они его выследили, делать нечего, но пусть хотя бы не указывают, кто из десятков людей, попавших в кадр, — знаменитый писатель. В реальной жизни маска дружелюбного соседа защищает его личность куда надежнее, чем бумажный пакет на голове или двухметровый забор с колючей проволокой. Самые пытливые исследователи быстро натыкаются на дно сосуда тайн: вот пожилой писатель, вот его жена — литературный агент, вот их сын. Никаких сенсаций, никаких заговоров.

Один из людей на этом видео — Томас Пинчон

Не все писатели избегают публичности по собственной прихоти — для некоторых это вопрос жизни и смерти. К примеру, для автора «Сатанинских стихов» Салмана Рушди, которого Пинчон как-то поблагодарил за благожелательную рецензию на «Винляндию» и пригласил поужинать. Оказавшись в Нью-Йорке, они действительно встретились — и разговорились о профсоюзном движении. «Он выглядел ровно так, как должен был выглядеть Томас Пинчон. Высокий, в красно-белой ковбойке и синих джинсах, с сединой как у Альберта Эйнштейна и передними зубами как у кролика Багза Банни» — самое подробное описание живого классика за последние полвека можно вычитать из мемуаров Рушди «Джозеф Антон».

Пинчон — не обитатель башни из слоновой кости, а лицо в толпе: он скрывается в Нью-Йорке, как дерево, которое пословица велит прятать в лесу. И он не прочь общаться с людьми — когда сам этого захочет.

«и никогда никто доподлинно не знает, о чем шумит камыш» — журнальный зал

Зульфия АЛЬКАЕВА
Поэт, литературовед. Родилась в г. Ногинск (Богородск)
Московской области. Живет в г. Электросталь Московской
области. Работает в Библиотеке искусств. Автор многих книг и публикаций.

«О, поэты, поэты! Единственные настоящие любовники женщин!» В этом
возвышенно-романтичном утверждении Марины Цветаевой (запись из дневника 1917
года), кроме комплимента пишущей братии, заметна и печальная составляющая
вечной темы: «любовники» — значит, на время, не навсегда, ведь само сердечное
волнение преходяще.
Безусловно, соглашаясь с проницательным замечанием Марины Ивановны, бунтующая
душа Риммы Казаковой как будто протестует против естественного заката чувств.
Она и тут идет против течения, наперекор!
Всей силой своей страсти и решимости поэтесса выражает готовность всегда
поддерживать огонь не только семейного очага, но и любовного костра. И эти ее
идеалистические устремления оказываются понятными и желанными для многих ее
читательниц. В одном из стихотворений 60-х годов поэтесса признается:

Когда я не люблю, я беззащитна.
Я как-то не по-доброму добра,
я как-то не по-мудрому открыта –
открытостью проезжего двора.
Когда я не люблю, во мне раздроблено
на тысячи осколков все, что — я.
А если уж раздроблено — угроблено,
и суть моя — как будто не моя.
(том 1, с. 331)

Таинственные и слабо уловимые или, напротив, яркие, громоподобные моменты
зарождения любви стали предметом внимания многих поэтов-шестидесятников. Но
стихи Риммы Казаковой не затерялись в богатом море творчества ее современников.
Секрет, видимо, кроется и в особой обнаженности ее любовных историй, и в том,
что Римму Казакову всегда интересовала не только «плазма» отношений. В ее
блокноты безжалостно заносились промахи и ошибки влюбленных, приступы ревности
и обиды, зависти и эгоизма — все то, что отнимает жар у капризного огня любви.
Римма Казакова была настолько тонка и бережлива, что старалась каждый день
счастья, более-менее заметный знак любви удержать и рассмотреть. Поэтому
встречи и разлуки ее лирических героинь кровно понятны и западают в душу. В
стихах Казаковой рассыпано немало бытовых деталей и ситуационных подробностей.
И читатели угадывают в этом множестве что-то свое, похожее…
Кто не помнит знаменитые «чулки со штопками»? Ярко, живо рисует поэтесса
приметы нищей, но радостной и беззаботной молодости, когда сам воздух пахнет
весной и любовью.

Мы молоды. У нас чулки со штопками.
Нам трудно. Это молодость виной.
Но плещет за дешевенькими шторками
бесплатный воздух, пахнущий весной.

Душа поет, и романтические мечты сбываются…

У нас уже — не куклы и не мячики,
а, как когда-то грезилось давно,
нас в темных парках угощают мальчики
качелями, и квасом, и кино.

Прощаются нам ситцевые платьица
и стоптанные наши каблучки.
Мы молоды. Никто из нас не плачется.
Хохочем, белозубы и бойки!
(«Страна любовь», Москва, 1980 г.)

А дальше «мы» постепенно вытесняет «я», и настает время личных путей,
сомнений и ошибок…
Вопреки высказыванию участницы известного телемоста, секс в советской
стране, конечно, был, но проходил под другими кодовыми названиями. Удачно
найденное для обозначения страсти полудетское слово «качели» Римма Казакова
виртуозно использует для стопроцентной обнаженности смысла («И если вдруг…», т.
1, с. 320).

…Не надо? Но чего — не надо?
Качелей, страшных и прекрасных,
качелей, до смерти опасных,
как будто бы я им не рада!

Как будто я без них могу!
А я могу — чтоб замирала,
чтобы почти что умирала
в их не дочерченном кругу.

Откровенность этих срок и проявленная инициатива лирической героини, думаю,
многих читателей удивила и восхитила. Римма Казакова с непривычной для
советского времени смелостью и экспрессией заявила о том, что женщина имеет
право быть не только скромной устроительницей быта, но и вдохновенной,
сексуальной завоевательницей мужских сердец.
Развивая тему, поэтесса идет неизмеримо дальше описания неистовой любви. В
желании умереть в испепеляющем огне физической страсти прослеживается и второй
смысл — самоотверженная готовность лирической героини идти за возлюбленным до
конца, даже если придется погибнуть. Римма Казакова словно хочет сказать, что
женщина готова выполнять жертвенный постулат Ученика: «Будь верен до смерти»,
если ей встретится мужчина, способный стать настоящим духовным Учителем. Это
своеобразный вызов мужской силе, призыв к отважному и умному руководству
прекрасной половиной.

А я и смерти не боюсь.
И если по такому кругу,
и если так нужны друг другу,
как я беспечно разобьюсь!

Как я бесстрашно упаду!
Как с дерева орех созревший,
Как сук сгоревший, всех согревший…
А если я хочу — в аду?!

Однако от насущных домашних дел современную и уверенную в себе женщину никто
не освобождает. И она со свойственным ей оптимизмом ищет и находит
привлекательные черты в самой обыденной повседневности.

Я полюбила быт за то,
что он наш общий быт,
что у меня твое пальто
на вешалке висит.

За теплоту, за тарарам,
где все же мы в тепле,
за то, что кофе по утрам
варю лишь я тебе.
«Страна Любовь», Молодая гвардия, 1980 г.

Вместе выпить кофе утром, за одним столом пообедать или поужинать. В этих и
других незамысловатых ритуалах семейной жизни, возведенных многими женщинами в
культ, поэтесса видит связь с исконно русскими символами и традициями
счастливого дома. Пытаясь выяснить, что должны влюбленные друг другу «по доброй
воле», что лежит в основе любви, «когда родство, что входит в кровь, совсем не
в крови», она находит простые и всем известные скрепляющие людей вещи: «одна
краюха двум, одна щепотка соли», «одна подушка на двоих». Напевность и ритмика
стихотворения «Чем измеряется любовь…» («Пробный камень», с. 98) подчеркивает
его связь с традиционно русским восприятием семейных ценностей.

Что в днях — ночах
твоих — моих
всесильной силой?
Одна подушка на двоих –
и все, мой милый.

И даже когда уже ничего нет и не будет, живучая
память о сердечном уюте и счастье волнует воображение. Таков мотив «Осенней
песенки» Риммы Казаковой: «У речки женщина стояла,/белье в речке
полоскала./Полоскала, полоскала, полоскала/ — как ласкала./ А лето доброе
такое/ — хоть погладь его рукою./И к руке прилипнет ласка,/как к реке прилипла
ряска…». Щемящую тоску по ушедшему счастью поэтесса выразила и в стихотворении
«Письмо издалека». («Наперекор», Москва, 2003 г., с 214) «Обними меня, мой
милый!» — мысленно обращается лирическая героиня Р. Казаковой к адресату
старого любовного послания.
В стране любви Риммы Казаковой ничто не исчезает бесследно. Она понимает, что
будет в ее жизни еще не одно «лето благостной боли» («Я так скажу вам, Виолетта…») «с тягостной суммой поумнения
и пониманья», но никакие беды не отучат ее влюбляться и верить в ответные
чувства, как в стихотворении «Неосуществленные надежды», написанном в 1990
году.

Вот опять счастливая, слепая,
в неосуществимое влипаю,
смелым сердцем стену прошибаю
и все также не щажу его!

Поэтесса всегда была уверена, что желание любить в ней не иссякнет. Об этом
она прямо говорит в конце стихотворения «Когда я не люблю, я беззащитна…» (том
1, с. 331).

И как в глаза отчаянные, русские,
В их дебри, в их смешинки, в их тоску,
Страна Любовь, в твои бойницы узкие
Еще глядеть, глядеть мне на веку.

Кстати, в поэтике, да и жизни Риммы Казаковой на лето, как правило,
приходятся недолгие романы, а прочные и длительные отношения нередко рождаются
зимой. Объяснения, видимо, таковы. Суровая морозная пора в личном жизненном
календаре Риммы Казаковой — дважды счастливое время. 27 января 1932 года
поэтесса родилась. «Февральской почечкой» в 1962 году
появился на свет ее единственный сын Егор.
Каким бы горьким ни было послевкусие от любовного зелья, на весах души
сохранится самое ценное — концентрат подлинного чувства и его могучая
живительная сила. Миссия у любви такая: отталкивать от берега лодку жизни, а
самой уходить в тень, по-есенински, не жалея и не
плача.
«Мы разошлись, как в море корабли», — говорят в народе. И эта красивая
фраза не предполагает слез. У разлуки есть свой великий смысл. Римма Казакова
понимает это, поэтому в ее описании такого, казалось бы, сугубо личного
события, как уход возлюбленного, чувствуется дыхание Вселенной. Ради значимых
обобщений укрупняются сами образы мужчины и женщины.

Я остров, я отолл,
коралл,
и среди бела дня
мужчина, как большой корабль,
уходит от меня…

Уходит прямо, не тайком,
сияя и трубя!
А я мечтала о таком,
А я ждала тебя.

В стихотворении «Люби меня!» (том 1, с. 49), посвященном более счастливой
поре, мы находим те же гордые устремления и морскую терминологию.

Буду королевой:
ниже спину, раб!
Буду каравеллой:
в море! Убран трап.

А когда все роли уже сыграны, ничего не остается, как примириться с
расставанием. И бывших возлюбленных не всегда хочется сравнивать с кораблями.
Иногда это «барки», уходящие «медленно и трудно», как в стихотворении «Пожелай
мне счастья!» (том 1, с. 140).

Пожелай мне счастья,
счастья врозь.
Светлую монету
В воздух брось…

Мы уйдем, как барки,
медленно и трудно, —
слушать чьи-то байки,
трогать чьи-то струны…

Расстаемся просто –
дальше плыть, кружить…
Мужество и проза.
Надо жить.

Деликатно и выдержано, не оскорбляя ничьих чувств, раскрывает поэтесса и
такую сложную тему, как запретная любовь. В стихотворении «Я не здесь. Я там,
где ты…» (том 1, с. 137) героиня гуляет у Невы, в парке, убеленным первым
снегом. За печальную молодую женщину многое договаривает «безгрешный язык
природы». Эпитетом «строгий» наделены и цветы, и вечер, и снег, и даже век.
«Строгость» эта понятна. Туда, куда под вечер возвращается ее возлюбленный, ей
хода нет. «За запретное крыльцо», «за запретное кольцо» ей переступать нельзя.
Вся природа как будто подрядилась молитвенно оберегать влюбленную от
опрометчивого шага. Не зря на ее пути встречаются «веток смутные кресты».
Темные силы тоже не дремлют. Признаки шабаша, чертовского веселия видятся
героине в образах теней и трамваев:

Длинных теней странный пляс
и трамваев поздний лязг…
Сладко-талая вода,
Сладко-тайная беда.

Возникает иная плоскость бытия, поэтому меняется язык и ритм повествования,
его характер похож на какой-то зловещий заговор. Это не что иное
как дыхание бедовой страсти, которую еще должен остудить белый пушистый снежок.
А пока еще зияет и болит глубокая рана — проталина неутоленного женского
сердца. Ее владелец идет к дому «неразменчиво
прямой». Этим тоже все сказано, не так ли? Дорога его пряма, она ведет к семье.

Там тебя тревожно ждут,
электричество зажгут,
на груди рассыплют смех
и с ресниц сцелуют снег…

Воображаемая картина семейной идиллии оставляет запретным чувствам лишь один
путь — в память, в прошлое.

Остается навсегда
в тихих блестках резеда,
строгий вечер,
строгий век,
строгий-строгий первый снег…

Тут снег выступает уже не в обеляющей роли, как в начале стихотворения, а в
значении первой сердечной муки, которая проходит, оставляя за собой нежный след
памяти и прекрасные стихи.
Несмотря на независимый и гордый характер, выраженный в том же отождествлении
женского «я» с островом («Я остров, я отолл, коралл…»),
извечным символом амазонок, Римма Казакова всегда признавала главенство
сильного пола. В своих интервью она часто повторяла: «Женщина должна служить
мужчине». Себя Римма Фёдоровна называла прирожденной женщиной, которая с
удовольствием сидела бы дома и готовила еду любимому мужу.
Думается, эта сказка могла бы осуществиться и продлиться всю
жизнь, если бы встретился ей тот смелый Орфей из ее же песни «Ты не Эвридика!» (муз.Андрея
Красовского). В древнегреческом мифе, перепетом на современный лад,
просвечивает дерзкая мечта: если уж быть женщиной, то Эвридикой,
за которой Орфей будет готов оправиться в пекло Аида… Не
она за ним — он за ней идет…
И снова маячит вопрос: за какой женщиной устремится мужчина? Может быть, за
той, что лечит, берет под теплое крыло?..
Образ такой отчаянной целительницы видится в одном из любимых стихотворений
поэтессы, которое она часто читала на творческих вечерах и публиковала в своих
книгах.

Быть женщиной — что это значит?
Какою тайною владеть?
Вот женщина, но ты незрячий,
Тебе ее не разглядеть.
Вот женщина. Но ты незрячий.
Ни в чем не виноват, незряч!
А женщина себя назначит,
как хворому лекарство — врач.
И если женщина приходит,
себе единственно верна,
она приходит — как проходит
чума, блокада и война…

Здесь героиня — хозяйка положения. Она приходит, как врач, и себя назначает,
как лекарство. А, если брать крупнее, она же — мирная Земля и Любовь, из которых произрастает мужчина.

100 фактов о гномах-хуекрадах 1.…

100 ФАКТОВ О ГНОМАХ-ХУЕКРАДАХ

1. Этой ночью гномы-хуекрады придут к тебе.
2. Если гномы-хуекрады не придут к тебе этой ночью, придут следующей.
3. Если они не придут следующей ночью – значит, они заняты и у них дела. Вы думали, хуи воровать – это лёгкая работёнка? Как бы не так.
4. В любом случае, они знают твой адрес.
5. Если ты девушка, гномы-хуекрады не придут к тебе. Даже не проси.
6. Ну потому что они не дураки и знают, что у женщин нет хуёв.
7. Гномы-хуекрады проникают в дома спящих людей через сливное отверстие в ванной.
8. Их рост – 20 сантиметров. Не больше. Иногда – меньше.
9. Они носят красные колпаки и очень ехидно хихикают.
10. Они очень стараются не хихикать, когда подкрадываются на цыпочках к спящему человеку, но это не всегда получается.
11. Если вы слышите сквозь сон мерзкое хихиканье – у меня для вас плохие новости.
12. Многие спрашивают, как защититься от гномов-хуекрадов. Отвечаем: их отпугивает вантуз.
13. Они всё-таки пробираются через сливное отверстие, и логично предположить, что к вантузам у них неприязнь.
14. Вы можете заснуть с вантузом в руке или для верности сунуть его в трусы.
15. Если вы считаете, что засыпать с вантузом в руке слишком глупо, гномы украдут ваш хуй.
16. Если вы не верите в гномов-хуекрадов, я посмотрю на выражение вашего лица утром после ночи, когда они всё-таки придут.
17. Вы наверняка подозрительно спросите: “Хмм, Александр, а откуда вы столько знаете о гномах-хуекрадах?”
Я читал.
18. Никто доподлинно не знает, зачем им хуи. Есть две основные теории.
19. Первая теория объясняет количество некачественной тушёнки в нашей стране. Да, вы правильно поняли.
20. Согласно второй теории, им это просто по приколу.
21. Говорят, они устраивают пляски и водят хороводы вокруг украденных хуёв, но это не точно.
22. Забавно, но коты, всегда чувствительные ко всякой нечисти, обычно не замечают гномов-хуекрадов. Так что если у вас кот, это не спасет.
23. Гномы-хуекрады – это радикальное движение, отколовшееся от более консервативных гномов, ворующих носки и трусы.
24. Гномы, ворующие носки и трусы, презирают хуекрадов и считают их кончеными отморозками.
25. Они, в общем-то, правы.
26. Однажды гномы, ворующие нижнее белье, попросили Лигу Гномов запретить хуекрадам называть себя гномами, чтобы не позорить расу.
27. Бедолаги не знали, что никакой Лиги Гномов не существует, потому что её только что придумал я.
28. Многие спрашивают: есть ли у гномов-хуекрадов хуи?
Конечно, есть. Но очень маленькие.
29. Меньше, чем бороды.
30. У певца Павла Кашина есть песня про гномиков, танцующих на уютном столике. Он многое знал.
31. Многим интересно, как именно гномы таскают хуи, если они сами ростом 20 сантиметров?
Вместе. Как бревно на субботнике.
32. О том, каким образом гномы отделяют хуй от тела хозяина, мне запрещено рассказывать.
33. Но это не больно.
Я читал.
34. По свидетельствам жертв – никакой крови, никакой боли. Просто хуй отделяется от тела хозяина, как хвост у ящерицы.
35. А потом эти мерзкие негодники, зловредно хихикая, уносят его в своё логово.
36. Если вы услышали не просто хихиканье, а торжественное подхихикиванье с хохотушками и улюлюканьем – у меня для вас ОЧЕНЬ плохие новости.
37. Это значит, что ваш мистер вялый уже играет роль бревна на маленьком гномьем субботнике.
38. Можно ли вернуть украденный хуй обратно? Нам неизвестно, чтобы это кому-то удавалось, но теоретически, если узнать, где они живут, можно
39. Беда в том, что никто доподлинно не знают, где они живут. Учёные полагают, что они обитают в подвалах жилых домов.
40. Но до сих пор ни в одном подвале жилого дома не было обнаружено ни одного гнома-хуекрада или вязанки сворованных хуёв.
41. Скорее всего, они просто очень быстро бегают.
42. Бегают они не просто быстро, а ещё и бесшумно. В этом их преимущество – и ваша трагедия.
43. Спрашивают: котируют ли хуекрады дилдо и страпоны. Отвечаем: нет.
44. Один человек пытался так обмануть гномов, а они не только украли хуй, но ещё и надругались над беднягой.
45. И ещё хихикали так противно.
46. Некоторые после нападения гномов спрашивают: “Но ведь ничего страшного, хуй ведь отрастёт снова, да?”
Очень больно говорить им правду.
47. Общество помощи жертвам гномов-хуекрадов существует с 1956 года.
48. Я уже говорил, что они знают ваш домашний адрес, но будет не лишним напомнить.
49. В книге о путешествии Гулливера в страну лилипутов автор упустил один момент.
50. У гномов есть походная песенка. Она звучит так, исполняют её мерзкими, хихикающими, скрипуче-писклявыми голосками:
51. Мы гномы-гномы-гномы, воруем мы хуи,
Однажды своровали у короля Луи,
У Цезаря, у Брута, Ивана Калиты,
А завтра вместе с ними окажешься и ты
52. Так ли это – история умалчивает. Возможно, это просто гномьи мифы, не имеющие отношения к реальности.
53. Но над последними словами я всё же рекомендую задуматься всем. Они не остановятся.
54. Кстати, договориться с ними тоже невозможно. Мы немного знаем язык гномов, ворующих нижнее бельё, но у хуекрадов другой диалект.
55. Фотографий хуекрадов не существует. Они очень чуткие: как только жертва начинает просыпаться, они тут же быстро разбегаются по углам.
56. Один гном, убегая, потерял свою шапочку. Человек не заметил этого и лёг спать дальше. История закончилась печально.
Будьте внимательны!
57. Кстати, спать ещё не хотите?
58. В Австралии водятся сумчатые гномы-хуекрады.
59. В США есть черные гномы-хуекрады. Они воруют не только хуи, но и телефоны, телевизоры и ноутбуки. Живут на пособие по безработице.
60. Японские гномы-хуекрады по ночам обкладываются украденными хуями и сочиняют сценарии для аниме.
61. Единственное место на Земле, где нет гномов-хуекрадов – это Сызрань. Ну подумайте сами, стали бы вы жить в Сызрани?
62. Гномы-хуекрады разделяют идеи радикального феминизма. Они делают хуемразей просто мразями.
63. Если вам кажется, что у вас сегодня хуёвый день – не расстраивайтесь. Завтрашний день может оказаться НЕХУЁВЫМ ХАХАХАХ
64. *ba-dum-tsss*
65. Многие спорят: есть ли некие сущности, ворующие хуи у гномов-хуекрадов? Этого мы не знаем.
66. Тайной покрыт и вопрос их размножения. Они настолько больные ублюдки, что я не хочу даже думать об этом.
67. Вы думаете, что я тут шутки шучу, ну да, ну да.
68. А знаете, почему Гитлер был такой злой? То-то же.
69. Не стоит думать, что гномы – это возмездие или наказание за плохие поступки. Им нужны только хуи. Им плевать, какой вы человек.
70. Опять же, спрашивают, откуда я всё это знаю. Я не имею права раскрывать свои источники.
71. Многие спрашивают: воруют ли гномы хуи у членодевок?
Воруют.
Но потом очень расстраиваются.
72. Мне надо писать книгу, а потому отвлекусь от гномов, но скоро непременно вернусь к этой теме.
73. Возможно, минувшей ночью они уже приходили к кому-то.
74. Не путайте гномов-хуекрадов с дварфами-членоворами. Никаких дварфов-членоворов не существует, это всё выдумки.
75. Если гномы украдут у вас хуй, в полиции вам не помогут. Только посмеются: “Ха-ха, гномы-хуекрады, гражданин, вы серьезно?”
76. И только старый опер грустно вздохнет и нахмурится, но не подаст виду.
77. Люди сначала такие “Хаха, гномы-хуекрады, как смешно, обоссаться”, а потом “Блядь, кто-то украл мой хуй, кто бы это мог быть!”
78. Если петь на мотив “Море, море”: “Гномы, гномы хуй украли, на запчасти разобрали”, это останется с вами на весь день. Не благодарите.
79. Мы доподлинно не знаем, разбирают ли гномы хуи на запчасти и что они вообще с ними делают.
80. Если у человека украсть хуй, он станет злым и раздражительным. Присмотритесь к своему окружению.
81. Только осторожнее с шутками.
– Ха-ха, ты что такой злой, у тебя что, гномы хуй украли?
– БЛЯДЬ, ДА.
82. Появилась версия, что гномы делают из украденных хуёв других людей.
Это многое объясняет в человеческом поведении.
83. Пока вы читаете этот тред, они уже подбираются к вам.
84. Смотрите, тут пробежал какой-то маленький гномик, НУ И ХУЙ С НИМ ХАХАХАХ
85. За Северным полярным кругом тоже есть гномы-хуекрады. Они очень агрессивные, носят ушанки и радуются каждой добыче.
86. Что там говорить, если гномы-хуекрады живут даже в Сыктавкаре.
Но не в Сызрани.
87. Даже если вы моряк в дальнем плаваньи, опасайтесь: у гномов есть маленькие подводные лодки.
88. Угадайте, что они хранят в торпедном отсеке.
89. Однажды гномы-хуекрады попались на таможне. Их спрашивают: “Что у вас в ящиках?” А они: “Товарищ майор, да ни хуя там нет”.
Лжецы.
90. Ещё способ защититься от гномов: вы можете положить на свой хуй лицехвата из “Чужого”. Гномы пиздец как срут кирпичами от этого фильма.
91. Хмм, чот не очень способ, кажется.
92. Окей, вы можете раскрасить хуй оранжевым, добавить зелени и замаскировать его под морковку!
93. Но тогда могут прийти зайцы-хуегрызы, а это вообще очень плохое развитие событий.
94. Просто спите в железных трусах. Гномы не пойдут в строительный магазин за болгаркой в три часа ночи.
95. Говорят, что в диких джунглях Амазонки существуют ещё муравьеды-хуесосы. Это не опасно, но неприятно.
96. Если гномов-хуекрадов не существует, то кто тогда пробирается в дом через сливное отверстие в ванной и крадёт хуи у мужчин? Шах и мат!
97. Просыпаешься такой со странным чувством, думаешь спросонья: “Какого хуя?”
А УЖЕ НИКАКОГО ХАХАХАХАХ
98. В девяностые была телепередача “В поисках утраченного”. Изначально она рассказывала страшную правду о гномах, но её закрыли.
99. Некоторые думают, что существуют гномы, ворующие у женщин сиськи. Полная чепуха, какой-то больной ублюдок придумал, а все повелись.
100. За время, которое вы потратили на чтение этого треда, гномы по всему миру украли около пятидесяти хуёв.